— Да будет так. Начинайте действовать, как считаете нужным — я во всем вас поддержу…

Русские крейсера на Дальнем Востоке.

Глава 54

— Чемульпо и Сеул нужно оборонять до крайности, Николай Петрович — тогда флот вырвет победу над неприятелем. Армии останется только довершить войну и добить врага, что сейчас высаживает свои войска. Пока против нас до четырех дивизий японцев из армии Куроки. Надеюсь, вы справитесь с неприятелем силами двух наших корпусов.

— Пока не знаю, Евгений Иванович — прибыло пополнениями только семь сводных батальонов из разных дивизий, пусть очень сильного состава, до полутора тысячи нижних чинов и офицеров в каждом. Пока только две стрелковые бригады развернуты в дивизии, и обе здесь.

Командующий Корейской армией, а так была переименована предполагаемая Маньчжурская, генерал-лейтенант Линевич отвечал очень осторожно. Видавший виды 65-ти летний вояка, командовавший союзными войсками во время Китайского похода трехлетней давности, бравший Пекин, являлся креатурой Алексеева. Наместник считал его гораздо более подходящим для поста командующего, благо успел с ним сойтись достаточно близко и прийти к полному взаимопониманию.

Однако против кандидатуры Линевича в Петербурге злостно интриговал военный министр Куропаткин, желавший украсить себя лаврами победителя и составивший бездарный план войны, наподобие того, что был разработан Барклаем де Толли в войну 1812 года. По нему Корея изначально уступалась неприятелю, армия уступала противнику Квантун, если потребуется — Порт-Артур должен был обороняться самостоятельно полгода. Войска в течение пяти-шести месяцев сосредотачиваются в районе Ляоян-Мукден, дополнительно перевозятся три корпуса — на перевозку каждого потребуется не меньше месяца. Но ведь еще нужно перевозить по единственной железнодорожной «нитке» Транссиба множество продовольствия и фуража, сотни тысяч пудов боеприпасов, пополнение для Восточно-Сибирских стрелковых бригад, которые будут развернуты в дивизии, и многое другое. Да и в интересах флота обязательно нужно доставить многие тысячи тонн боеприпасов, береговых и корабельных орудий, и желательно перевезти в разобранном состоянии новые миноносцы, в которых острая потребность.

Но военный министр не замечал никаких трудностей — после сосредоточения армии он запланировал «победоносное наступление» с освобождением Квантуна и захватом Кореи. А как это сделать, если господство на море останется за неприятелем⁈

Но этого оказалось мало для генеральского «творчества»!

Нужно быть полной бездарностью в военном деле, чтобы не понимать, что запланированные в таком объеме перевозки попросту невозможны, достаточно только взглянуть на карту. Ведь линия Транссиба обрывается в порту Байкал, на западном берегу огромного озера, которое местные жители именуют «священным морем». И если по железной дороге в сутки можно пропихнуть шесть пар поездов, то большой ледокольный паром за сутки работы сможет перевезти только три-четыре пары. А на Байкале порой свирепствуют шторма, когда выход в море, да именно море, может оказаться последним даже для этого большого, построенного в Англии, корабля. А если он погибнет или потерпит крушение, то все — вагоны нужно будет разгружать, все загружать на баржи и пароходы и перевозить на восточный берег. Там снова складировать и производить погрузку в вагоны. И пока не будет построена Круго-Байкальская железная дорога с множеством тоннелей. А это произойдет не раньше сентября следующего года, план военного министра является полнейшим абсурдом.

Потому заново оценив перспективы войны и «куропаткинские полководческие таланты» после первого же «душевного» разговора с явившемся из будущих времен «Вильгельмом Карловичем», адмирал энергично повел ответную интригу, благо конфидентов у него в столице хватало. «Разложив все по полочкам», Алексеев предложил обойтись без посылки новых корпусов, и вообще не проводить мобилизации. Достаточно выделить из каждой дивизии полторы-две тысячи нижних чинов, желательно «охотников», то есть добровольно пожелавших воевать с японцами, и этого будет достаточно. И перебрасывать их побатальонно со стрелковым вооружением, что займет намного меньше времени. А дополнительные орудия в дивизии выдать из крепостных запасов Порт-Артура и Владивостока, и задействовать против неприятеля отборные по человеческому материалу восточно-сибирские стрелковые дивизии, непрерывно восполняя потери. Мобилизацию для пробы провести только в Сибирском округе. В последний входили прежние Омский и Иркутский военные округа, и там могли выставить в поле три полнокровные дивизии. Эти формирования должны были быть укомплектованы физически крепкими сибиряками. А те всегда отличались превосходным здоровьем, упорством в бою, и выносливостью в походах.

Кроме того, можно было рассчитывать на корейцев — ван Коджон тяготился японским управлением, которое его подданные ненавидели, пусть не все, но очень многие. На это наместник и сделал ставку, и «переиграл» в столице Куропаткина — государь склонился на его сторону, помог великий князь и статс-секретарь, «отодвинули» всесильного Витте.

— Корейцами займитесь, Николай Петрович — создавайте партизанские партии, у нас двадцать тысяч берданок с патронами есть. И офицеров толковых с унтерами для них определите. Пусть «малую войну» начинают, по примеру Дениса Давыдова, чтобы земля под ногами японцев горела, как выразился Вирениус. А мы им поможем…

Генерал-лейтенант, участник войны с Китаем и Японией Н. П. Линевич.

Глава 55

— Все равно лучшего не отыскать — но, по крайней мере, два выхода имеется, и по любому пройти можно.

Алексеев посмотрел на рейд Чемульпо, на котором дымили трубами броненосцы князя Ухтомского, «отряд поддержки», как по диспозиции его именовал Вирениус. Все же поступил правильно, подсунув выходца из «будущих времен» Макарову — благо знал, что они старые сослуживцы и приятели с давних времен. Так что если один из них сломает себе шею, то останется второй — невелика потеря. Главное, чтобы они японцам неприемлемый ущерб нанесли, это заставит узкоглазых макак, если не пойти на заключение мира, то значительно поумерить свои аппетиты.

Риск немалый, но наместник пошел на него, тщательно взвесив все «за» и «против». Если удастся выманить главные силы Объединенного Флота в море, поманив их возможностью в одном генеральном сражении добиться победы, то нужный результат достигнут. Ночью миноносцы накидают мин у корейских портов и на какое-то время японцы остановят переброску подкреплений на континент. Будет получена столь нужная передышка, за время которой можно перебросить из Дальнего 7-ю ВС стрелковую дивизию генерал-майора Кондратенко, сосредоточив, таким образом, у Чемульпо весь 3-й Сибирский армейский корпус, командование над которым принял прибывший из России генерал-лейтенант Штакельберг.

Барона наместник хорошо знал по Китайскому походу, потому и потребовал, чтобы его немедленно отправили на Дальний Восток. И хотя Андрей Андреевич всячески «чернил» его и командира 4-й ВС стрелковой дивизии генерал-майора Фока, тоже участника подавления «боксерского восстания», но Алексеев их слишком хорошо знал, чтобы поверить. Вообще-то из рассказов «вестника» все генералы выглядели в войне с японцами сборищем непроходимых тупиц, впрочем, как и адмиралы, и, судя по итогам войны, верна аксиома, что «дыма без огня не бывает». Но Евгений Иванович хорошо помнил изречение Наполеона, в котором гениальный корсиканец предсказал участь армии львов, если на командование ими будет поставлен баран.

Сводные батальоны притекали ручейком, один за другим, так что к концу месяца все ВС стрелковые бригады будут развернуты в полнокровные дивизии, а полки из двух станут трех батальонными. А там и четырех — корейцев прибывало множество, уже собрали под знамена около двадцати пяти тысяч, и ведь это только начало. К тому же не считая тех «партизан», кто уже всячески пакостили японцам на коммуникациях, парализовав переноску тяжестей на единственном приличном тракте, что шел по гористой местности от Фузана до Сеула почти четыре сотни верст.

Все дело в том, что в японских дивизиях были небольшие обозы, и самураи использовали до шести тысяч «кули» — носильщиков из местных корейцев. Вот последние и разбегались во все стороны, несмотря на то, что рассвирепевшие от такого неповиновения самураи принялись рубить им своими мечами головы. В ответ загремели выстрелы берданок,